Автор: Шахматист чан
Бета: Пьяная Муха
Фэндом: Naruto
Пэйринг или персонажи: Сасу/Нару
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Фэнтези, Мистика, AU, Мифические существа, ER (Established Relationship)
Предупреждения: OOC
Размер: Мини
Статус: закончен
Примечание автора: продолжение Картинкаdaenriss.diary.ru/p204491854.htm?oam#more2
Описание: Теоретики утверждают, что кицунэ не болеют. А практики молчат, ведь проверять не доводилось.
Кицунэ Кицунэ
Время пролетело стремительно. Весна вступала в свои права. Растаял снег, на деревьях набухали почки, в скором времени обещая стать небольшими симпатичными листочками. Часто шли дожди. А ведь, казалось бы, только вчера была зима. Крупными хлопьями падал снег, готовясь к торжественной встречи Нового Года. Именно канун этого волшебного праздника подарил Саске целых два чуда. Он помирился с семьей и встретил невероятное существо, кицунэ. Он нашел его в Интернете. Нашел, увидел и влюбился. Сейчас, вспоминая об этом, Учихе казалось это смешным, нелепым, невозможным. Нет, не то, что он полюбил его с первого взгляда. Он влюблялся в него снова и снова, стоило только его увидеть. Невозможным казалось то, что Наруто несколько месяцев назад был всего лишь картинкой. Смотря на подвижного, веселого, энергичного, игривого, ласкового, кицунэ, это просто не укладывалось в голове.
С тех пор, как Наруто стал частью его жизнью, он постоянно занимал мысли Саске. А с Нового Года, когда кицунэ ожил, думать о чем-то, кроме него просто не получалось. Наруто был бомбой замедленного действия. Его интересовало все, ко всему он хотел приложить руку и неважно, что было: уборка, готовка, короткая прогулка, попытки найти работу, или простой просмотр телевизора. Все одинаково заканчивалось локальной катастрофой. И битая посуда со сломанной мебелью в придачу были лишь цветочками по сравнению с походами полицейский участок или нервные посещения всевозможных медучреждений. Последнее было самым страшным и больше всего мотало нервы. К счастью, Наруто всегда оказывался цел и невредим, лишь порядком напуган. Но страх ровным счетом ничему его не учил. Любопытство брало свое, и он снова и снова попадал в переделки. Порой Саске понимал того колдуна, что превратил Узумаки в картинку. Но стоило ему только заглянуть в виноватые сине-голубые глаза кицунэ, как он забывал о том, что сердился на него. А Наруто, наверняка чувствуя его настроение, показывал пушистые ушки, что угнетенно прижимались к макушке и укутывал себя пушистыми хвостами. И в эти минуты выглядел настолько одиноким и беззащитным, что Саске сам не замечал, как подходил к нему, бережно обнимал, прижимал к себе, ласково целовал в макушку и тихо просил не делать так больше. Наруто доверчиво прижимался к нему, робко обнимал в ответ и клятвенно заверял, что постарается больше его не расстраивать. Но на следующий день ничего не менялось. Единственное, чего смог добиться Саске за три месяца их совместной жизни, так это убедить кицунэ в том, что пока ему не нужно работать – им и так вполне хватает средств к существованию. И что если Наруто так уж сильно захочется поработать, то он сам, лично, подберет ему подходящее место. И больше ни в полицейский участок, ни в различные медицинские учреждения его не вызывали. Кроме того Узумаки более-менее освоился с готовкой, и битая посуда стала редким, досадным бытовым недоразумением. Однако, спокойная жизнь и не думала начинаться. Наруто был тем еще ребенком. Вернее, как прекрасно понимал Саске, он специально ребячился, желая привлечь к себе максимум его внимания. К своему огромному сожалению, взять лисенка с собой на пары Учиха не мог. Его бы просто не пропустили на вахте. А если бы и пропустили, едва ли позволили постоянно прижимать к себе. Только в этих случаях Узумаки вел себя тихо и спокойно, расслаблялся, изредка выпускал хвосты и ушки и довольно урчал, когда его гладили. Но стоило только кицунэ остаться одному и заскучать или просто заскучать… и все ― пиши пропало. Порой Саске хотелось запереть Наруто в комнате с мягкими стенами, чтобы хоть немного утихомирить его и самому быть уверенным в том, что он не причинит себе вреда. Он даже подумывал немного реконструировать свою квартиру. И думал об этом вот уже четвертый месяц.
Среда обещала Саске быть длинной и насыщенной. Днем ему предстояло сдать пару тестов и получить две контрольные точки, а в пять часов он должен был встретиться с отцом. Отношения с ним после появления Наруто, как ни странно, наладились. Конечно, они были далеки от идеальных, и тем не менее, они стали видеться чаще, больше разговаривать. Хоть разговоры практически никогда не касались лично их. Вот и сегодня они встречались для того, чтобы обсудить кое-какие рабочие моменты. Фугаку охотно консультировал по всевозможным предпринимательским вопросам и открыто одобрял его желание завести свое собственное дело.
Но пока было только утро. И началось оно как всегда с того, что его неугомонный кицунэ встал раньше рассвета. Заботливо укрыл его одеялом так, чтобы ни один лучик весеннего солнца не смел его тревожить, отключил все будильники и затаился на кухне. Поразительное дело: натворив очередную пакость, Наруто был тише воды, ниже травы. Да, он делал так постоянно, на протяжении всех ста тридцати семи дней, что они жили вместе. Но именно сегодня, вернее, вчера вечером, Саске объяснял кицунэ, как для него важно встать пораньше и никуда не опоздать.
– Поэтому, – говорил Учиха, – прошу тебя, не трогай будильники.
Но обещания так и не добился. Наруто вообще никогда не обещал того, что выполнить не мог. Тогда он ловко сменил тему, обратил внимание на поздний час, и они просто легли спать.
И вот теперь Саске пожинал плоды своей мягкости. Его разбудил пряный запах шоколада. Учиха сладко потянулся, слез с кровати и, не пожелав искать под кроватью тапочки, босиком прошел на кухню. Кицунэ сидел на табурете, распушив хвосты и навострив пушистые ушки. Он как всегда, не слушая его настоятельных просьб, легко оделся – в простую хлопчатобумажную футболку и такие же легкие шорты, едва-едва прикрывающие его колени. Наруто осторожно сжимал в ладонях белую кружку и с наслаждением вдыхал идущий от нее пар. Стоило только Саске зайти, как он, вскинул голову, посмотрел на него, тепло улыбнулся.
– Доброе утро, – едва заметно поведя левым ушком, сказал Узумаки. – Я заварил шоколад. Хочешь?
Он невинно хлопал длинными, пушистыми ресницами и так ласково улыбался, что Саске хотелось только одного – сжать лисенка в объятиях и целовать, целовать, целовать. А там того и гляди, он, наконец, разрешит по-настоящему прикоснуться к себе. А то все время повторяет одно и то же: «Еще не время».
Учиха подошел к с виду расслабленному кицунэ, склонился над ним, едва слышно прошептал: «Доброе утро» и буквально сразу же нежно коснулся губами губ Узумаки. Провел по ним языком, наслаждаясь приторно-сладким вкусом шоколада, и получив безмолвное разрешение, углубил поцелуй. Несколько секунд он наслаждался их близостью, затем тихо вздохнул и нехотя отстранился от кицунэ. Сев напротив Наруто, Саске лукаво усмехнулся и забрал у него чашку.
– Эй! – возмутился Узумаки. – Я еще толком не распробовал!
– Слишком сладкое, – хмыкнул Учиха. – Ты такое не любишь.
– Откуда ты знаешь? – растерялся Наруто. – Ты ведь не пробовал, – под пристальным, немного насмешливым взглядом Саске, он смутился, прижал ушки к голове, нервно махнул одновременно несколькими хвостами и смущенно пробормотал: – Вообще-то я люблю, когда сладко, – и еще тише добавил: – В отличие от тебя.
Саске усмехнулся. Внимательно следя за смущенным кицунэ, он взял чашку в руки и осторожно сделал небольшой глоток. Да, действительно, напиток был слишком сладким. Совсем не то, что ему нравится. Учиха предпочитал горький шоколад. Его лисенок питал слабость к сладостям, и добавлял сахар везде, где это только было возможно.
– Сегодня ты перестарался, – едва заметно скривившись, хмыкнул Учиха и поставил чашку на стол.
– Потому что это моя чашка, – проворчал Наруто, и в следующий миг его лицо озарила довольная улыбка, глаза задорно блеснули. – Я сейчас все сделаю!
И не успел Саске и слова сказать, как кицунэ сорвался с места и волчком замотался по кухне. Только рыжие хвосты и мелькали, да слышались глухие удары, когда случайно задетые доски, лишившись опоры, падали на стол. Прошло не больше пары минут, как Наруто поставил пред ним тарелку с бутербродами и темно-синею чашку со свежезаваренным шоколадом. Покончив с этим, он снова сел напротив соблазнительно посасывая порезанный во время готовки палец.
Сделав над собой большое усилие, Учиха перестал пожирать глазами кицунэ и перевел взгляд, на стоящую перед ним тарелку. Бутерброды с сыром и беконом живо напомнили о голоде. Саске взял бутерброд, откусил кусок и принялся с удовольствием жевать. Это было безумно вкусно. Доедая уже второй бутерброд, Учиха подумал о том, что его лисенок не совсем уж и безнадежен. Может же хоть что-то сделать без катастрофических последствий.
«Хотя, – хмыкнул про себя Саске, поднимая глаза на Узумаки, – даже делая бутерброды, он умудрился порезаться….»
– Все в порядке? – спокойно спросил он, наблюдая за тем, как Наруто внимательно изучает свой палец.
– Да, – рассеяно отозвался кицунэ. – Да, – он тряхнул головой, широко улыбнулся, чуть подался вперед и весело спросил: – Мы поиграем?
– Хм…
Учиха окинул Наруто задумчивым взглядом. Он едва заметно усмехнулся, видя, как исчезли хвосты и выразительные ушки и невольно припомнил правила их нехитрой игры – поймать кицунэ и тогда можно безнаказанно прикасаться к нему, расчесывать хвосты, ласкать пушистые ушки, чутко прислушиваться к его сбившемуся дыханию и жадно целовать мягкие, податливые губы. Главное – поймать этого непоседливого лисенка. Саске не сомневался, что выиграть может только в том случае, если Узумаки решит ему поддаться, но изо дня в день снова и снова своими силами пытался поймать кицунэ. Им обоим безумно нравился сам процесс погони.
– Который час? – прежде, чем принять окончательное решение, спросил Саске. Взяв в руки свою чашку, осторожно попробовал напиток и невольно улыбнулся, почувствовав горьковатый привкус во рту. Да, именно такой шоколад он любил.
Наруто мгновенно сорвался с места, исчез из поля зрения и уже спустя несколько секунд вернулся с часами в руках.
– Без пятнадцати девять, – доложил он, сверившись с циферблатом.
– Сколько? – потрясенно выдохнул Саске, чудом не поперхнувшись шоколадом.
– Э-э-э… растерялся Узумаки и неуверенно протянул ему часы. – Вот.
Учиха машинально взглянул на часы и рывком встал. Он и без таких наглядных доказательств поверил Наруто. Кицунэ вообще никогда его не обманывал. Смущался, опускал глаза, беспокойно кусал губы, шептал, но всегда говорил правду.
– Наруто! – буквально прорычал Учиха. И с тяжелым вздохом, устало и как-то жалобно сказал: – Я же просил тебя. По-человечески просил, – он снова вздохнул, махнул рукой и вышел из кухни.
Спустя пять минут, когда он уже заканчивал одеваться, в комнату зашел Наруто. Несколько секунд кицунэ неуверенно мялся на пороге, затем стремительно пересек комнату, подошел к нему, обнял, прижимаясь теплым лбом к его груди.
– Прости, – прошептал Наруто. – Ты так крепко спал и я… – он замялся, а потом быстро-быстро заговорил: – Ведь для меня нет ничего важнее тебя. И я просто обязан оберегать твой сон. Тебе ведь нужны силы на весь день. А если ты не выспишься, у тебя их не будет…
Саске хотел было ответить, но в последний момент передумал. Хоть он и не собирался этого показывать, но чужая забота, пусть и такая… обоюдоострая была ему очень приятна. Но это не отменяла того факта, что первую пару он, стараниями одного очень заботливого кицунэ, пропустил. Повезло еще, что на ней не было ничего сверхважного. Подумав о том, что помимо всего прочего, сегодня ему придется разговаривать с профессором Сарутоби, Учиха тяжело вздохнул, тихо хмыкнул. Осторожно погладив Наруто по голове, он мягко отстранил его от себя, заглянул в грустные, встревоженные глаза и понял, что даже притворно не может на него дуться. Поэтому просто ласкового поцеловал его в лоб и строго потребовал:
– Оденься теплее.
– Зачем? – искренне удивился Наруто. – Мне и так хорошо.
Учиха тихо фыркнул и покачал головой.
– Заболеешь, – как можно спокойнее пояснил он, мягко отстранил кицунэ от себя, вышел в коридор и в считанные минуты оделся.
– Кицунэ, – беспечно махнул рукой Наруто, провожая его, – не болеют, – он на мгновение нахмурился, тяжело вздохнул, но затем тряхнул головой, широко улыбнулся, и искренне пожелал: – Хорошего дня!
Саске шел в университет и думал о том, что оставил Наруто совсем одного. Что ему дома одиноко, возможно, страшно, в конце концов, скучно, тоскливо. Такие мысли посещали его время от времени, но изменить что-то Учиха не мог. Не видел возможности. Нет, Наруто вовсе не обязан был сидеть дома. Он дал ему ключ от квартиры, и даже немного денег. Узумаки мог в любую минуту уйти. И у Саске все внутри холодело от одной лишь мысли о том, что когда-нибудь он придет домой, а кицунэ там не будет. Что он уйдет и не вернется. Но ограничивать его свободу, делать узником в четырех стенах Учиха не собирался. Напоминал себе, что у Наруто должен быть выбор, и что он должен делать все возможное, чтобы кицунэ выбрал оставаться с ним. Напоминал и тут же ругал себя. Ведь он ничего не делал. Ровным счетом ничего. Лишь потребовал с него обещание никуда без его ведома не выходить. Они договорились, что по понедельникам, средам и пятницам Наруто сам будет ходить в магазин. До ближайшего супермаркета не больше пяти минут пешком, там купит все, что ему нужно и вернется домой. И при этом не будет ни с кем ни разговаривать, ни знакомиться, ни, тем более, куда-то идти. А вечером, как и в любой другой день, они вместе пойдут на прогулку. Поужинают, погуляют несколько часов, вернутся и лягут спать.
«А ведь сегодня среда… – внезапно подумал Саске. – Он снова пойдет в магазин… и опять ничего не купит. Ведь у нас все есть…»
Учиха остановился. Ему безумно захотелось вернуться, прижать к себе кицунэ, почувствовать его тепло, нежно поцеловать, пойти с ним в магазин, затем отвести в парк, прокатить на каком-нибудь аттракционе, вместе пообедать, сходить в кино… Провести весь день с ним, ни на минуту не выпускать его из своих рук.
«И кто тогда будет нас обеспечивать? – сам на себя рассердился Учиха. – На выходных. Все это сделаешь на выходных. А пока поработай. Так, чтобы потом хорошо отдыхалось».
Несмотря на свою насыщенность, день пролетел быстро. Сложный разговор с профессором Сарутоби в итоге закончился тем, что одному из лучших студентов на потоке один раз можно и проспать. Саске искренне радовался что это была первая пара у этого профессора, на которую он не пришел. Тесты тоже прошли на удивление гладко. Ему снова повезло – попались именно те вопросы, ответы на которые Наруто великодушно позволил ему выучить или хотя бы просмотреть. Да и встреча с отцом прошла без сучка и задоринки. Они хорошо поговорили, многое обсудили и даже немного поговорили о семье. Отец сказал, что Итачи собирается навестить их летом, и что мать теперь места себе не находит, все считает дни до его прилета.
Дома Саске, как всегда, ждал беспорядок. Нет, в этот раз дела, вроде бы, обстояли лучше. Наруто не пытался экспериментировать с едой. Ни запаха гари, ни муки, ни сажи на кончике носа и подбородке у Наруто не было. На кухне вообще царил порядок, чего нельзя сказать о комнате. Узумаки сдвинул всю мебель, зачем-то разбросал по полу книги, переставил вазу с фруктами со стола на подоконник, где-то раздобыл – видимо, купил – рулон ярких желто-зеленных обоев, несколько пачек цветной бумаги, скотч и клей.
– С возвращением! – жизнерадостно крикнул Наруто, с энтузиазмом что-то вырезая из оранжевой бумаги.
– Я дома… – медленно произнес Саске, с дергающимся глазом рассматривая комнату и мысленно в который раз напоминая себе, что ему нечего удивляться. Что он сам оставил этого гиперактивного ребенка дома, и в который раз забыл оставить ему бумагу и цветные карандаши. – Наруто, – процедил он, – что здесь происходит?
– Я смотрел передачу о современном дизайне, – с готовностью отозвался кицунэ. – Там много чего интересного рассказывали. Как быстро и легко изменить внешний вид комнаты. Показали и предложили мне самому попробовать. Вот я и пробую.
– Быстро, – медленно повторил Саске, – и легко?
– Ну-у… Узумаки отложил ножницы, так и не вырезав до конца замысловатую фигуру. – Не так быстро как хотелось бы, – он смущенно опустил голову. – Но еще пара часов, и я закончу, – бодро продолжил он.
– Пара часов? – вкрадчивого переспросил Учиха и невольно усмехнулся тому, как вздрогнул и напрягся кицунэ. – Иди сюда, – он поманил Наруто пальцем, а сам стал медленно пробираться к нему, осторожно переступая через большие и маленькие, потрепанные и не очень тома книг.
– Зачем? – настороженно спросил Узумаки.
– Отшлепаю, – честно признался Саске.
Наруто тихо ойкнул, дернулся в сторону и в следующий миг оказался на книжном шкафу. У него появились ушки, они испуганно прижимались к голове. Девять хвостов настороженно застыли веером позади него.
– Слезь оттуда, – хмыкнул Учиха. – Там пыльно.
– Уже нет, – честно признался Наруто и тут же несколько раз чихнул – пыль попала ему нос.
– Слазь, – потребовал Саске.
– Нет, – Узумаки тряхнул головой, снова чихнул, фыркнул и замахал хвостами, пытаясь избавить себя от пыли.
Учиха скептически хмыкнул, покачал головой и как можно небрежнее поинтересовался:
– Как ты все это сдвинул?
– Просто, апчхи! Апчхи! Раз, пчхи, – и сдвинул, – Наруто смешно потерся носом о руку и наконец перестал чихать.
– А теперь, – спокойно сказал Саске, – поставь все это назад, пожалуйста. Все как было.
– Ладно, – покладисто согласился Узумаки, тихо вздохнул, зажмурился, и мебель сама по себе принялась перемещаться по комнате, занимая свое место. Даже книги взметнулись в воздух и стали на полках в том же порядке, как все это время стояли до этого.
Саске с восторгом наблюдал за тем, как двигается мебель, как книги занимают на полках свое место, как ваза с фруктами становится посредине стола. А Наруто все время горячо уверяет, что не умеет творить чудеса. Это ли не чудо? То ли прибедняется, то ли у него просто понятие о чуде совсем другое. Наконец, совладав с собой, Саске спокойно посмотрел на кицунэ.
– Молодец, – похвалил он. – Теперь иди ко мне.
– Отшлепаешь? – недоверчиво уточнил Узумаки.
– Нет, – улыбнулся Учиха. – Обниму и поцелую.
Наруто заинтересованно на него посмотрел, и в следующий миг спрыгнул со шкафа. Саске на мгновение оцепенел от ужаса. Кицунэ просто падал вниз. Это только кажется, что три метра – всего ничего. А падение с такой высоты вряд ли пройдет незамеченным. Но Узумаки в воздухе чувствовал себя комфортно. Он кувыркнулся, тряхнул всем телом, избавляясь от пыли и, вопреки всем самым смелым ожиданиям Саске, приземлился на ноги. Учиха в два шага пересек разделяющее их расстояние, крепко прижал кицунэ к себе. Несколько секунд он его просто обнимал, затем легко поцеловал в макушку и несильно шлепнул по попе.
– Ты слишком много смотришь телевизор, – хмыкнул он в ответ на возмущенное фырканье. – Уберись здесь до конца, – строго продолжил он. – Я пока ужин приготовлю.
Ужинали в тишине, сверля друг друга красноречивыми взглядами, то и дело задевая друг друга то ногами, то руками. После ужина Саске не без труда убедил себя вымыть посуду – хоть кто-то же должен поддерживать порядок в доме и подавать пример для подражания. И все это время Наруто был рядом. Он тихо подошел к нему, обнял, положил голову на плечо и не говоря ни слова ждал, когда Саске освободиться. А потом они, как всегда, пошли гулять.
Прогноз погоды обещал дождь, но Саске не очень-то ему доверял. Вчера, вон, тоже дождь обещали, а не было его. Вот и сегодня он решил не брать зонт. И спустя полчаса их неспешной прогулки успел пожалеть об этом. Обещанный дождь начался неожиданно, и был таким сильным, как будто желал компенсировать свое вчерашнее отсутствие. Они спрятались под навесом автобусной остановки, в надежде, что дождь вскоре прекратиться, и можно будет продолжить прогулку. Не тут-то было. Ливень – по-другому эту слишком раннюю грозу назвать было нельзя – и не думал стихать. Лишь однажды он довольно сильно ослаб. Именно тогда Наруто крепко сжал в теплых ладонях его руку и уверенно потащил его домой. Сказал, что они немедленно должны вернуться. Либо сейчас, либо уже завтра. Спорить было глупо. Наруто не пришел в восторг ни от дождя, ни от свежести воздуха, ни характерного шума – ничто не впечатлило его. И теперь, упрямо тяня его в сторону дома, он, видимо, просто хотел поскорее прекратить прогулку.
Они бежали по пустым улицам. Редкие холодные капли безжалостно падали на голову и шею, затекали за шиворот, вызывая дрожь. В лицо бил холодный ветер, норовя сбить их с ног. Мимо то и дело проносились машины, поднимая брызги и поливая тротуары из неглубоких луж.
Им оставалось пробежать через двор, когда дождь резко усилился, снова становясь ливнем. Прятаться было негде. Пришлось в полной мере принять ледяной душ. За несколько минут они умудрились промокнуть до нитки. Зато оба были безумно рады вернуться домой. И потом еще долго отмокали в горячей ванне.
Саске не разделял энтузиазма Наруто вместе принимать ванну. Прижимать к себе обнаженного кицунэ, изнывать от желания, но не сметь сделать с ним хоть что-то, ведь «Еще не время», было очень тяжело. Но ему пришлось уступить. Узумаки категорически отказался принимать ванну первым. Вот они и сидели друг напротив друга и наслаждались обжигающе-горячей водой. И вылезли только тогда, когда кицунэ начал клевать носом.
А в окна с неистовой силой стучал дождь…
Утро для Саске началось как обычно – с теплого одеяла, укрывающего с макушкой и отключенных будильников. Наруто рядом не было. Он как всегда затаился на кухне и в этот раз заваривал фруктовый чай. В воздухе витал приятный аромат ананасов, яблок и цитрусовых. Правда, он не манил так же, как и шоколад. Поэтому, проснувшись, Учиха первым делом потянулся за телефоном, что лежал на полу. Было ровно девять часов утра. Саске тихо застонал. Тяжело вздохнув, он слез с кровати, пошел умыться и только после этого зашел на кухню. Его уже ждал завтрак – слегка пригоревшая яичница и несколько бутербродов с красной рыбой. Рядом с тарелками стояла его синяя чашка с чаем, в котором вне всяких сомнений, не было сахара.
– Доброе утро!
И, конечно же, на кухне был Наруто. Он, как всегда, легко оделся, и в этот раз даже закатал штанины до колен. Кицунэ беспечно раскачивался на табурете, с удовольствием уминая бутерброд.
– Выспался? – спросил он, когда Саске сел напротив.
Учиха смерил кицунэ тяжелым взглядом и красноречиво хмыкнул. Затем молча придвинул к себе яичницу и с аппетитом приступил к еде. Однако, проглотив первый кусок, он на мгновение замер и нахмурился. Внимательно посмотрел на Наруто, отрезал еще один небольшой кусок, отправил его в рот, тщательно прожевал, проглотил и нахмурился еще сильнее. Глотать было больно.
– Как ты себя чувствуешь? – положив вилку на стол, спокойно спросил Учиха.
– Э-э-э… – растерялся Наруто. – Хорошо, – он слегка наклонил голову набок, широко улыбнулся и уверенно добавил: – Отлично! А что? – тут же встревоженно поинтересовался он.
– Ничего, – Саске едва заметно улыбнулся и снова взял в руки вилку. – Я рад, что ты в порядке, – сказал он, прежде приступить к еде.
И все оставшееся время наблюдал за смущенным кицунэ. Он так и не сказал ему ни слова об отключенных будильниках, ни в чем не упрекнул, даже ни разу не вздохнул. Поел, поблагодарил за еду, быстро сполоснул посуду, собрался и ушел.
Нет, он нисколько не надеялся своим поведение воззвать к совести Узумаки. Просто на разговоры не было времени, да и желания что-то объяснять, доказывать отсутствовало. Ведь вчера Наруто ясно дал понять, что и дальше будет отключать будильники да заботливо укрывать его одеялом. И он будет пытаться сгладить вину готовым завтраком. За три месяца совместной жизни с этим уже давно можно было бы смириться.
– Саске, дорогой, ты чем-то расстроен?
Он сам не знал, почему после пар, перед работой зашел к родителям. Мать встретила с распростертыми объятиями и тут же посадила обедать. И теперь вот сидела рядом с ним, и встревоженно на него смотрела.
– Нет, – Учиха отрицательно покачал головой, с удовольствием отправляя в рот очередную ложку наваристого мисо-супа – такой наверняка понравился бы Наруто – и с трудом удерживал себя от того, чтобы скривиться от неприятных ощущениях при глотании.
– Это связано с Наруто, да? – требовательно спросила Микото, и Саске на мгновение застыл, так и не поднеся ко рту ложку. – Я так и знала! – довольно усмехнулась женщина. – Рассказывай что у вас не так.
О, какой это был соблазн пожаловаться. Рассказать о том, что каждое утро этот хитрый лис отключает будильники, укрывает его с головой одеялом и прячется на кухне. О том, каким он бывает тихим и осторожным. Рассказать о том, что каждый вечер его ждет новое открытие. Что Наруто– тот еще экспериментатор и с удовольствием устраивает в квартире то погром, то бедлам. Да, желание наябедничать было огромным, но Саске представил, как нелепо этого будет выглядеть со стороны. В конце концов, он не ребенок, чтобы тыкать пальцем на соседа. К тому же, в этот момент в комнату зашел отец. И желание жаловаться на Наруто вообще пропало.
– У нас все замечательно, – спокойно ответил он. И это было чистой правдой, даже несмотря на все недоразумения, что с такой легкостью устраивал Узумаки. – Просто трудный день.
Здесь он кривил душой. Четверг выдался на удивление спокойным – все тесты и контрольные закончились вчера, сегодня же шла простая начитка материала и еще в расписании стояло несколько часов самоподготовки. Но проживать день было трудно. Беспокоило горло, да голова была чугунной. И, возможно, именно из-за этого ему казался этот день бесконечным.
Вечером Саске даже не надеялся отдохнуть. В этот раз кицунэ добрался до туалета. Правда, сегодня его шалости, по сравнению с предыдущими, оказались совершенно невинными. Он просто разрисовал цветными маркерами белый кафель. Листья всевозможной расцветки, что как будто кружились на ветру и падали на пол были очень даже симпатичными. Вот только Саске все никак не мог понять, зачем Наруто размотал три рулона туалетной бумаги и еще два утопил. Еще он разлил средство для мытья унитаза, видимо перепутав его с разбавленной краской.
«А когда он доберется до ванной, у нас будет потоп», – отстранено подумал Саске, взял кицунэ за руку и не говоря ни слова отвел его в комнату. Там он сел на диван, привлек Наруто к себе и крепко обнял.
– Не сердись, пожалуйста, – спустя какое-то время тихо и виновато прошептал Узумаки.
Саске и не сердился. Он вообще не думал ни о чем. Просто наслаждался тем, что может обнять этого непоседливого лисенка, почувствовать его тепло. Раньше у него не было ничего подобного. И хоть раньше дома всегда царил практически идеальный порядок, он ни за что не согласился бы вернуться к тем невзрачным, одиноким временам.
После ужина они, по обыкновению, пошли гулять. В этот раз, даже несмотря на то, что дождь не обещали, Саске захватил с собой зонт. Идя по ярко освещенным улицам и держа Наруто за руку, он забывал о том, что у него немного болела голова и першило горло.
Утро пятницы опять началось с блаженной тишины и уютного теплого кокона из одеяла. Еще совершенно не хотелось двигаться с места. Хотелось плотнее закутаться в одеяло и спать дальше, до обеда. Но здравый смысл подсказывал, что он уже и так безбожно проспал. Что сегодня на пары ему можно и не идти. Можно сразу на работу ехать. А если так, то нет нужды вставать прямо сейчас. Ничто не мешает поваляться еще минут пятнадцать. Но прежде, стоит все-таки убедиться, что сейчас уже достаточно поздно.
День, вернее, его несчастный остаток тянулся бесконечно долго. Саске мысленно проклинал все вокруг. Его бросало то в жар, то в холод, болела голова, першило горло, невозможно было глотать. Ко всему прочему, у него заложило нос и он нет-нет да и срывался на кашель.
«Замечательно, – мысленно цедил он про себя. – Просто замечательно».
Он убеждал себя, что поправится за выходные и считал минуты до конца рабочего дня.
Дома его ждала чистота и порядок. С утра он попросил Наруто убрать-таки в туалете последствия своего неугомонного творческого полета, и, видимо, это заняло у кицунэ весь день. Саске облегченно вздохнул и с удовольствием растянулся на кровати. Ему совершенно ничего не хотелось: ни есть, ни пить, ни шевелиться. Он позволил себе полежать вот так вот несколько минут, затем с наигранной бодростью сел, потянулся, чмокнул в щеку сидящего рядом и внимательно за ним следящего Наруто, и пошел на кухню. Отчего-то ему совершенно не хотелось признаваться и уж тем более показывать кицунэ то, что он неважно себя чувствует. Поэтому ничто не отменило их обычной программы: плотного ужина, долгой прогулки и крепкого сна.
На выходных Саске литрами вливал в себя крепкие травяные чаи и тайком от Узумаки глушил головную боль аспирином. Увы, его вялые попытки поправиться успеха не принесли. К началу рабочей недели ему не стало ни йоту лучше. Но и хуже тоже не было. И это обнадеживало.
Отсутствие будильника очень мешало просыпаться по утрам. Как бы он не прятал телефон, планшет, и даже обычные часы, Наруто всегда их находил и старательно отключал. По вечерам Саске, как обычно, ждал краткий экскурс в то, какие передачи Узумаки смотрел сегодня. Он почему-то попадал исключительно на ток-шоу. Причем такие, которые побуждали его действовать. И радовало только то, что он не звонил по номерам телефона и не заказывал ту или иную продукцию.
В четверг вечером Саске сдался. Через силу поужинав, он прошел в комнату, переоделся в теплый спальный костюм и с удовольствием лег на кровать. Устало прикрыв глаза, он слушал, как на кухне шумит вода – он попросил Наруто вымыть посуду, и мечтал о том, чтобы кто-нибудь выключил свет.
Саске почувствовал, что кицунэ рядом лишь потому, что натянулся край одеяла, в которое он уже успел завернуться.
– Мы сегодня не пойдем гулять, ладно? – тихо спросил Учиха.
Ответа не последовало. Саске это насторожило. Нехотя открыв глаза, он посмотрел на Наруто. Тот сидел рядом с ним и внимательно его рассматривал. В его лице отчетливо читались тревога и грусть.
– Наруто? – позвал Саске.
– Да, конечно, – встрепенулся кицунэ. – Ты устал, поспи.
И он тут же вихрем метнулся к дверям, выключил свет и так же быстро вернулся назад. Крепко его обнял, удобно устроил голову у него на плече и вскоре они оба провалились в глубокий сон.
Саске разбудил будильник. Он настолько отвык от этого звука, что не сразу понял, что это звенит. Наруто, свернувшись калачиком, мирно спал под боком. Он тихо заворчал, услышав будильник, и Учиха поспешил всех их отключить. Несколько минут он задумчиво рассматривал Наруто. Увидеть его спящим было большой редкостью. Зачастую кицунэ просыпался раньше, чем он. Изредка им удавалось проснуться одновременно. Спящим своего лисенка Саске видел только днем. Когда неожиданно средь бела дня возвращался домой. Такое случалось крайне редко.
Учиха потянулся и невольно удивился. Он отлично себя чувствовал. Его ничто не беспокоило: ни головная боль, ни заложенный нос, ни чешущий горло кашель. Да и горло у него вовсе не болело. Не было больно глотать. Чудеса, да и только.
Саске бесшумно вышел из комнаты и принялся готовить нехитрый завтрак. Он закончил заваривать шоколад, когда на кухню, видимо манимый сладким запахом, зашел Наруто. Он босиком шлепал по полу и был растрепанным и немного помятым ото сна. Кицунэ еще даже не открыл глаз, и Саске казалось чудом, что он ни на что не натыкается. Наруто на мгновение остановился на пороге кухни, повел носом, вдыхая пряный запах шоколада, затем облизнулся, мечтательно улыбнулся и подошел к нему, при этом так и не открыв глаз.
– Саске, – промурлыкал он, обнимая Учиху за шею и прижимаясь к нему всем телом.
И уже стало рефлексом, обнять лисенка, крепко прижать к себе, поцеловать в любое доступное место.
– Доброе утро, – негромко отозвался Саске. – Садись, – сказал он, – позавтракаем, – однако выпускать кицунэ из объятий не спешил.
– Не хочу, – пробормотал Наруто. – Хочу с тобой… – кицунэ замолчал, так и не объяснив, чего именно он хочет.
– Ладно, – хмыкнул Учиха, приняв решение за двоих. Он сел на ближайший табурет и усадил Узумаки себе на руки. Судя по тому, что тот ничего не сказал, такое положение вещей его вполне устраивало. Нежно очертив ладонью изгиб талии кицунэ, Саске ласково поцеловал его в висок и потянулся за бутербродом. Откусил от него кусок, с удовольствием его прожевал, подумал немного и предложил Наруто перекусить. Узумаки фыркнул, но послушно откусил от бутерброда небольшой кусок и принялся старательно его пережевывать. Осторожно обнимая кицунэ и неспешно кормя его, Саске нисколько не думал о том, что и сегодня может опоздать на пары.
– Сегодня вечером, – прощаясь с окончательно проснувшимся кицунэ, говорил Саске, – к нам зайдет мой отец. Не буянь здесь, ладно? – он нежно поцеловал Наруто в губы, и удовлетворившись смущенным: «Я постараюсь», ушел.
Впрочем, в течение дня планы немного изменились. Фугаку перенес встречу на четыре часа. Это в принципе было даже удобнее. Саске договорился на работе, что вместо пятницы выйдет в субботу. Он собирался сразу после пар поехать домой, чтобы лично проследить и по возможности ликвидировать все печальные последствия экспериментов Узумаки. Теперь же получалось так, что домой с отцом они придут практически одновременно. Конечно, времени на уборку не будет. Но более ранняя встреча отчего-то очень радовала Саске.
Они встретились с отцом на лестничной площадке, обменялись короткими приветствиями и зашли в квартиру.
Вопреки всем опасениям Саске, Наруто удалось сдержать свое туманное обещание. Квартира была точно в таком же состоянии как и утром, когда он из нее уходил. Сам же кицунэ, с ногами взобравшись на табурет, увлеченно смотрел телевизор. Он слегка покачивался из стороны в сторону, совершенно не обращая внимания на то, что кто-то пришел.
– Здравствуй, Наруто, – поздоровался с ним Фугаку, проход в комнату.
Кицунэ тут же встрепенулся, широко улыбнулся и радостно поздоровался.
– Какой-то ты бледный, – внимательно присмотревшись к нему, заметил мужчина.
– Все потому, – серьезно отозвался Узумаки, – что я болен. У меня гемохроматоз, – старательно выговорил он свой диагноз. – Плюс ко всему, я страдаю от гломено… – он осекся и неуверенно поправился: – гломеру… – нахмурился, смешно наклонил голову набок и безнадежно махнул рукой, – не помню. Но это не важно, ведь кроме этого меня беспокоят экзема, боль в шее, грибок на ногтях, тахикардия, ишемия, целлюлит, лишний вес и…
– По-моему, ты не доедаешь, – пробормотал Фугаку, окидывая критическим взглядом слишком миниатюрного и довольно худого парня.
– Тебе надо меньше смотреть телевизор, – потрясенно выдохнул Саске. Он в который раз клятвенно пообещал себе отключить ТВ, скачать сотню фильмов о природе и предложить Узумаки довольствоваться ими. Но все руки как-то не доходили это сделать. Все время что-то отвлекало.
– А еще, – как будто не слыша их слов, уверенно продолжал Узумаки, – я беременный, – чем поверг своих слушателей наповал.
– Что?! – потрясенно выдохнул Фугаку.
Саске хотел было возразить. Сказать, что быть такого не может, что они ни разу… и что он вообще и пальцем к нему не притронулся. Но любопытство взяло верх.
– Ты можешь иметь детей? – просто спросил он.
– Не знаю, – Наруто нахмурился. Подумал немного и неуверенно продолжил: – Если надо, то могу… наверное.
В тот день Саске искренне радовался, что к нему пришел отец, а не мать. Этот щекотливый разговор быстро закрыли. Бледность Наруто списали на недосып и отправили кицунэ спать. Тот поначалу возмущался и сопротивлялся, но стоило его только уложить, хорошенько укрыть, ласково поцеловать, как он тут же расслабился и буквально сразу же провалился в сон.
Проснулся Наруто только спустя три часа. За это время Саске успел обсудить с отцом не один вопрос. Они поговорили об Узумаки, о дурном влиянии телевидения, вместе пообедали и обсудили несколько рабочих вопросов, ради которых, собственно и встретились у Саске. Все эти разговоры заняли чуть больше двух часов и все оставшееся время до пробуждения кицунэ, Учиха провел рядом с ним, рассеяно перебирая золотые пряди волос и думая о том, когда же наступит то подходящее время, когда к лисенку можно будет по-настоящему прикоснуться.
Выспавшийся кицунэ был бодр и энергичен. Бледность исчезла, ее сменил легкий румянец. Он с аппетитом ужинал и с удовольствием шел гулять, а потом еще долго не хотел ложиться спать. И они вместе смотрели старый приключенческий фильм, играли в «догонялки», нежились в объятиях друг друга.
Понедельник, как и пятница, начался с того, что Саске разбудил будильник. Наруто мирно спал рядом. Он плотно закутался в одеяло и даже не услышал утренней трели. Учиха тихо хмыкнул, погладил кицунэ по голове, вспоминая, как тихо и спокойно прошли последние два дня, спохватился, что своей беспечностью может его разбудить и поспешно отдернул руку. Узумаки не шелохнулся. Саске неопределенно хмыкнул, едва заметно усмехнулся, как можно тише слез с кровати и вышел из комнаты.
В этот раз понедельник, оправдывал свое звание самого трудного дня в неделе. Саске предстояло уйти рано и вернуться поздно, практически ночью. Накануне вечером он предупредил об этом Наруто и очень просил не ждать его, поужинать, и если что, ложиться спать без него. Узумаки рассеяно с ним согласился и на том разговор был закончен.
Приготовив завтрак, и невольно удивившись тому, что кицунэ не проснулся – обычно его всегда будил запах любого свежезаваренного напитка, – Саске быстро поел, накрыл пищевой пленкой завтрак для Наруто, собрался и ушел.
Вернулся он, как и ожидал, в начале двенадцатого. В квартире свет не горел – Наруто уже спал. Это не могло не радовать. И вместе с тем было немного обидно, что кицунэ его не дождался. В конце концов, по их меркам не так уж это и поздно. В это время они обычно только возвращались с вечерней прогулки.
Саске зашел в комнату, включил ночник и внимательно посмотрел на кровать. Наруто спал в точно такой же позе, как и утром. Хотя, возможно, он просто не видел изменений. В конце концов, речь шла о кицунэ. Учиха хмыкнул и принялся расстегивать наручные часы. Кожаный ремешок выскользнул из его пальцев, и часы упали на пол. Небольшой шум, которого обычно хватало для того, чтобы разбудить Наруто, в этот раз нисколько его не побеспокоил. Учиха нахмурился, неопределенно хмыкнул и на ходу снимая рубашку, пошел на кухню. Есть он особо не хотел, а вот выпить стакан воды не отказался бы. Впрочем, едва зайдя на кухню, Саске позабыл обо всех своих желаниях. На столе, точно так же, как он и оставлял утром, стояла тарелка с нетронутыми бутербродами. Пищевую пленку никто не срывал, а на чашке по-прежнему лежала небольшая записка, что он оставил для Узумаки.
В душе поселилась тревога, но Саске безжалостно ее отмёл. Спокойно снял с чашки записку – вдруг кицунэ решил что-то ему написать, а чашки ближе к вечеру просто спутал – и быстро пробежал ее глазами. Сглотнув ком, появившийся в горле, он на всякий случай попробовал напиток. В чашке был остывший, сладкий чай. Чай, который его лисенок сегодня не выпил. На всякий случай Учиха заглянул в хлебницу, затем в холодильник и даже в духовку – везде все было точно так же, как вчера вечером и сегодня утром. И это означало только одно: Наруто не заходил на кухню.
«Он вообще сегодня просыпался?» – настороженно подумал Саске, стремительно возвращаясь в комнату.
Сев на кровать, рядом с кицунэ, он несильно потряс его за плечо. Раньше хватило бы простого прикосновения, что там, вполне достаточно было бы даже сесть рядом, и Узумаки тут же просыпался. Сейчас же он никак не отреагировал на его прикосновение. Учиха запаниковал. Он принялся настойчиво трясти кицунэ за плечо, упрямо повторяя одно и то же: «Проснись, Наруто! Ну же, проснись!»
Спустя бесконечные пять минут Узумаки заворчал и с явным усилием открыл глаза.
– Что? – сонно спросил он.
Саске облегченно вздохнул. Он безумно боялся того, что не сможет дозваться лисенка и понятия не имел, что в этом случае будет делать.
– Пойдем, – Учиха снял с Наруто одеяло и аккуратно приподнял его за плечи.
– Куда? – вяло спросил Узумаки.
– В туалет, – хмыкнул Саске.
– М-м-м… – протянул кицунэ. – Пойдем, – согласился он, приваливаясь головой к груди Учихи и явно давая понять, что в ближайшие несколько минут двигаться не собирается.
Лоб у Узумаки пылал, и даже не измерив ему температуру было очевидно, что у него жар. Саске нахмурился, тяжело вздохнул и тряхнул головой. Все нужно делать по порядку. Сначала отвести Узумаки в туалет, затем напоить его горячим чаем, а что делать дальше он решит позже.
Наруто еле-еле передвигал ноги, и тем не менее, послушно шел вслед за Саске. Он очнулся только тогда, когда Учиха спросил: «Сам справишься?», сфокусировал взгляд, понял, где находится и вяло кивнул.
Саске заваривал чай и внимательно прислушивался к шуму спущенной воды, к тому, как с характерным щелчком открывается дверь и как Наруто легкими шажками идет на кухню. Даже сейчас, несмотря на слабость и усталость, кицунэ передвигался легко и довольно быстро. Его девять хвостов были удрученно опущены, ушки печально прижимались к голове. Узумаки подошел к нему и обнял за шею.
– Мы ведь договорились, что ты вернешься в комнату, – спокойно заметил Учиха, мягко кладя руки кицунэ на талию.
– Тебя нет в комнате, – пробормотал Наруто, теснее прижимаясь к Саске и упираясь лбом ему в плечо.
Учиха неопределенно хмыкнул, бросил короткий взгляд на чайник и выключил плиту.
– Ты говорил, – заметил он, – что кицунэ не болеют.
– Не болеют, – тяжело вздохнув, подтвердил Узумаки. – Но ты болел.
Саске застыл, думая о своем невероятно быстром, волшебном выздоровлении и только сейчас понимая, что на самом деле произошло.
– Тебе было плохо, – тихо продолжал Наруто, – и все, чем я мог тебе помочь – это забрать твою боль себе. Ведь для меня нет никого важнее тебя.
– Наруто… – медленно произнес Учиха, но Узумаки его перебил.
– Я сейчас болею? – он не был до конца уверен в том, что с ним происходит.
– Да, – хмыкнул Саске, ошарашенный таким нелепым вопросом.
– Мне не нравится, – пожаловался кицунэ.
Напоить Наруто чаем оказалось тем еще испытанием. То он был слишком горячим, то недостаточно сладким, то его вообще было слишком много. А спустя пару минут препирательств и жалоб, кицунэ с тяжелым вздохом медленно глоток за глотком осушил чашку, легко вырвался из его объятий и пошатываясь вернулся в комнату. Там с головой укрылся одеялом, свернулся калачиком и моментально уснул. А Саске еще долго гадал, обиделся ли на него Наруто или просто слишком устал.
Следующие несколько дней выдались для Учихи невероятно тяжелыми. Ухаживать за больным кицунэ оказалось тем еще испытанием. И самой главной проблемой Саске, как это ни странно, было то, что Наруто был тихим, спокойным и обреченно-послушным. Он больше не пытался в чем-то ему перечить. Смешно морщил нос, недовольно фыркал и как-то испуганно прижимал к голове уши, когда пил жаропонижающее. Недовольно вилял хвостами, когда ел горячий куриный суп – собственно, это было единственным проявлением его эмоций, – и доверчиво, нырял в его объятия, прижимался к груди и практически моментально засыпал. Он ничего не говорил, ни на что не жаловался, не придумывал себе ни диагнозов, не строил никаких прогнозов. Это угнетало Саске. Он крепче сжимал кицунэ в объятиях, рассеяно гладил его по голове, ласково проводил указательным пальцем по пушистым ушкам, нежно целовал в висок, а Узумаки сильнее к нему прижимался, едва различимо урчал, но не просыпался.
Всю неделю Саске провел дома. Он представить себе не мог, что оставит Наруто одного, тем более сейчас, когда он так плохо себя чувствует. Учиха ловил себя на мысли, что безумно переживает, когда оставляет кицунэ одного всего на пару минут и сам злился на себя за то, что был так взвинчен. Что может случится с лисенком за две-три минуты? И он прекрасно понимал – все, что угодно. Но к счастью, не случалось ничего.
Ближе к пятнице Наруто пошел на поправку. Саске понял это среди ночи, когда отошел по нужде. Вернувшись, он застал Наруто, сидящим на кровати. Кицунэ сонно тер глаза и растерянно осматривался по сторонам. Заметив его, Узумаки фыркнул и чуть хрипло, но от того не менее требовательно спросил:
– Где ты был?
– В туалете, – хмыкнул Учиха, спокойно заходя в комнату. Мысленно он немного досадовал от того, что разбудил Наруто и вместе с тем безумно радовался тому, что к кицунэ постепенно возвращается его чуткость – значит, поправляется.
– Ну да, конечно, – хмыкнул Узумаки, и Саске понял, что рано радуется. – А то я не знаю. Наша соседка снизу буквально молится на тебя. Да и ты тоже время от времени глазками на нее стреляешь. Нет, я все понимаю, у нее есть на что посмотреть, пышный бюст, выдающиеся бедра, а ты молод, горяч, организм требует своего…
Уж чего-чего, а такого разговора Саске не ожидал. Он никогда не обращал внимания, такого внимания, на соседку снизу. Да, она была симпатична, но совершенно ему не интересна, ведь у него был его лисенок, и больше его никто не волновал.
«Почему он заговорил об этом сейчас? – растерянно думал Учиха, медленно подходя к кровати. – Неужели, – внезапная догадка заставила все внутри похолодеть от ужаса, – он смотрел мыльные оперы?» – это было единственным, что могло быть хуже реалити-шоу.
– А ведь ты мог бы быть со мной, – шепотом продолжал Узумаки. – Мы могли бы вместе… Вместе, – он всхлипнул. – И никакая соседка не нужна.
Саске сел на кровать, стараясь ничему не удивляться, и осторожно привлек кицунэ к себе. Тот и не думал вырываться. Тихо всхлипывал, но тем не менее, не плакал.
– Ты же сам говоришь, что еще не время, – мягко напомнил Учиха.
– Ну так бы переубедил бы меня! – фыркнул Наруто, оторвал голову от чужого плеча, на котором всего секунду назад пытался удобно устроиться и с вызовом посмотрел на Саске.
Учиха тихо хмыкнул, едва заметно усмехнулся, нежно коснулся губами губ кицунэ, провел по ним языком и с легкостью углубил поцелуй. Наруто, обвив руками его шею, горячо ему отвечал. Саске скользнул рукой по спине кицунэ, нежно огладил основания девяти хвостов и когда они вполне ожидаемо исчезли, провел ладонью по спине вверх, задирая, а затем, на мгновение оторвавшись от чужих податливых губ, и вовсе снимая с Узумаки футболку. Наруто снова потянулся за поцелуем и Саске с удовольствием исполнил его прихоть. Затем мягко уложил кицунэ на спину и принялся покрывать поцелуями его шею.
– Нет, Саске, – тяжело дыша, прошептал Наруто, обвивая Учиху вновь появившимися хвостами, – остановись. Еще не время.
– Видишь, – усмехнулся оживавший чего-то подобного Саске, – ты снова меня останавливаешь, – он поймал один из хвостов и нежно его поцеловал. Наруто коротко ойкнул и хвосты исчезли. Учиха снова усмехнулся. – Но сейчас я с тобой согласен. Третий час ночи, нам надо спать.
Утром, судя по тому, что Наруто нисколько не смущаясь, продолжал доверчиво прижиматься к нему, Саске пришел к выводу, что он толком ничего не помнит. Ведь обычно после вот таких вот интимных моментов, кицунэ всегда мило краснел и немного виновато отдергивал руку, стоило только попытаться к нему прикоснуться. Сейчас же Наруто вел себя как ни в чем ни бывало. И Саске впервые заподозрил Узумаки в лунатизме. С другой стороны, ему было о чем подумать. Например, задаться вопросом, почему, собственно, еще не время или не настало ли это время уже?
А Наруто стремительно выздоравливал. Жар спал – лекарства наконец-то на него подействовали, появился аппетит, отступила вялость. Правда, он довольно быстро уставал и по-прежнему подолгу спал, и тем не менее, это не отменяло того факта, что он ожил.
В понедельник Узумаки уже был полностью здоров. И несмотря на это, Саске все равно остался дома. Хотел лишний раз убедиться в том, что его лисенок в порядке, и что ему ничего не угрожает. Наруто пришел в настоящий восторг, узнав об этом. Он не давал ему ни минуты покоя, как будто хотел с лихвой компенсировать все те дни, что был тихим и спокойным. А Саске хотел только одного – сжать лисенка в объятиях, жадно поцеловать и полностью им овладеть. Но он все еще никак не мог понять, как Узумаки определят это «подходящее» время. Поэтому он лежал на кровати, закинув руки за голову, лениво наблюдал за метаниями кицунэ и думал о том, что ему предпринять.
– Ты не хочешь играть? – как-то грустно спросил Наруто, сев рядом с ним на кровать.
И решение созрело само собой. Саске еще толком не понял, нравится оно ему или нет, но обдумывать все «за» и «против» он просто не стал. Приподнялся на локтях, смерил кицунэ лукавым взглядом и вкрадчиво спросил:
– Почему же? Хочу. Но есть кое-что поинтереснее игр.
– И что же? – Наруто тут же загорелся неизвестным ему развлечением.
– Ложись, – мягко улыбнулся Саске, – я постепенно тебе расскажу.
– И что мы будем делать лежа? – скептически поинтересовался Узумаки, тем не менее, покорно ложась на кровать.
– Много чего, – многозначительно пообещал Саске. – Тебе понравится, – интимно прошептал он, нежно целуя мягкие губы и немедленно получая ответ на свою ласку. – Заодно проверим, – на мгновение отстранившись от кицунэ, задумчиво продолжил он, – могут ли у тебя быть дети…
Больше на разговоры они уже не отвлекались.